Гриша Перельман. Часть 5

Астрология в Красноярске

Феномен Григория Перельмана в свете астрологии

На главную страницу

Буралков А.А.

Часть 1. Григорий Перельман в Советском Союзе (1966–1990 гг.).

Часть 2. Астропортрет Григория Перельмана.

Часть 3. Григорий Перельман в России и США (1990–2010 гг.).

Часть 4. Анри Пуанкаре, его Проблема и астропортрет.

Часть 5. Григорий Перельман в России и США (1996–2012 гг.).

Часть 6. Астрологический комментарий к событиям в жизни Григория Перельмана в 1996-2012 годах.

Часть 7. Астропортреты Григория Перельмана с его отечественными наставниками.

Часть 8. Астропортреты Григория Перельмана с его зарубежными коллегами и соперниками.

Часть 9. Портрет Григория Перельмана на астрокартах СССР и России.

«Мудрый человек делает и не пользуется тем, что
сделано, совершает подвиги и себя не прославляет».
ДАО ДЭ ЦЗИН

4. Григорий Перельман в России и США (1996–2012 гг.).

[За год с небольшим после публикации последних частей статьи (16.01.2011 г.) прошло почти полтора года. За это время стал ясен окончательный выбор Григория Перельмана – не получать премию Института Клэя.

		Кроме того, вышел русский перевод книги Маши Гессен «Perfect Rigor: A Genius and the Mathematical Breakthrough of the Century». (Houghton Mifflin Harcourt, 2009. – 256 pp.) под названием «Совершенная строгость. Григорий Перельман. Гений и задача тысячелетия» (М.: Изд-во: Corpus, Астрель, 2011. – 272 с.), что позволило ознакомиться с биографией нашего героя русскоязычному читателю, не владеющему английским языком. Правда, у российских математиков к этой книге много претензий, особенно в части объяснения поведения Григория Перельмана легкой формой аутизма и описания истории создания специализированных математических школ в СССР академиком А.Н. Колмогоровым, руководившим реформой школьного математического образования в стране в 1960-е годы.
		В России был снят достаточно взвешенный и объективный документальный фильм «Иноходец. Урок Перельмана»; автор – петербуржская тележурналистка Ника Стрижак, режиссер – Михаил Михеев, телекомпания «Наобум». Фильм был показан по телеканалу «Россия-1» 23.06.2011 г. и доступен для просмотра на сайте (http://russia.tv/video/show/brand_id/9188 ). В аннотации к фильму отмечается, что «этот фильм – первая серьезная попытка на телевидении разобраться, какие бури движут этим человеком и что именно он сделал для русской и мировой науки».
		И потому теперь можно продолжить жизнеописание Григория Перельмана после его возвращения в Россию в 1995 год и астрологический анализ его жизненного и творческого пути, приведшего к решению задачи Тысячелетия. – БАА. ]

Готовясь к возвращению из США в Россию в конце 1995 года, Перельман заявил коллегам, что дома ему работается лучше. Над чем тогда работал Перельман, никто не знал. Однако он перестал фокусироваться на одних только пространствах Александрова и, как показало будущее, решил заняться задачей Пуанкаре. Вернувшись из США в Петербург, Григорий Перельман поселился в Купчине со своей матерью и вернулся в лабораторию Юрия Бураго в Институте им. Стеклова. Преподавательских обязанностей у него не было.

Как отмечает М. Гессен, в середине 1990-х учреждения РАН пришли в упадок. От научных сотрудников не требовали ни регулярных отчетов о работе, ни сведений о том, как они тратят время. Всюду царил организационный хаос. Штатные расписания институтов были заполнены мертвыми душами, обладатели которых уехали работать за границу. Здания РАН, содержавшиеся при советской власти в порядке, после пятилетнего небрежения начали рушиться. В старинном здании отделения Института им. Стеклова на набережной Фонтанки гуляли сквозняки. Зарплаты научных сотрудников были смехотворно малы и не могли угнаться за инфляцией. Многие ученые даже не утруждали себя походами на работу для того, чтобы получить эти деньги. Они искали источники дохода в других местах, чаще всего на Западе. Многие там и оставались. Другие курсировали между странами и континентами, преподавая то дома, то за границей.

Однако это совсем не беспокоило Перельмана. В институте было тепло, светло и работал телефон. Дома о неприхотливом Григории заботилась мама. Поезда метро продолжали ходить из центра города в Купчино. Кроме того, Перельман за время пребывания в США скопил около ста тысяч долларов, а в 1996 году семья из двух человек могла вполне сносно жить в Петербурге на 100 долларов в месяц. Казалось, ему больше никогда не придется беспокоиться ни о чем, кроме математики. Экзамены, олимпиады, диссертация, преподавание – все это больше не отвлекало Григория от главного дела жизни – математики.

Однако появились новые поводы для треволнений. В 1996 году Европейское математическое общество (ЕМО) собиралось вручить на конгрессе в Будапеште десять премий выдающимся математикам в возрасте до 32 лет. Громов, Бураго и глава Санкт-Петербургского математического общества Анатолий Вершик номинировали на эту премию Перельмана за работу над пространствами Александрова. В наградном комитете ЕМО решили присудить премию Перельману, но как только Григорий узнал об этом, он заявил, что не хочет премию, не примет ее. Потом сказал, что устроит скандал, если будет объявлено о том, что он – лауреат. Это удивило и расстроило А. Вершика. Ему пришлось срочно связаться с председателем наградного комитета, чтобы убедить, чтобы они не успели объявить имя Перельмана. Неудивительно, что Вершик чувствовал себя преданным. То, что Перельман в принципе отвергает идею премирования, для него было новостью. В отличие от Вершика, Громов счел поведение Григория вполне приемлемым, несмотря на то, что он был одним из тех, кто номинировал Перельмана на премию.

Однако Перельман продолжал принимать приглашения на участие в других мероприятиях, связанных с математикой, особенно если речь шла о детях из уважения к традициям олимпиадной математики, из которой он сам когда-то вышел. При этом Григорий не очень охотно говорил о том, что занимало его. Не знал об этом даже Громов, который думал, что Перельман продолжает работать над пространствами Александрова. Он решил, что Перельман последовал за другими талантливыми математиками, которые рано проявили себя, а потом похоронили в одной из нерешаемых задач.

Американские коллеги Перельмана вскоре столкнулись с тем, что он перестал отвечать на электронные письма. Перестал Григорий отвечать на эти вопросы при встречах с иностранными коллегами на конференциях, на Международной математической олимпиаде. Перельман практически перестал публиковаться и вообще почти ничем не напоминал о себе. Никто не знал, над чем он работает. Лишь в феврале 2000 г. Перельман вступил в кратковременную переписку с Майклом Андерсоном, находившимся в Стоуни-Брук, в США. Однако, когда Григорий, выяснил интересовавшие его вопросы в работах Андерсона, то закончил с ним общение, сославшись на отсутствие навыков работы с компьютером.

Прошло два с половиной года, прежде чем Перельман снова дал о себе знать. И как дал знать! В ноябре 2002 г. Григорий неожиданно разместил первый, а затем еще два препринта, содержащие доказательство гипотезы Пуанкаре, на популярный препринт-сервер arXiv.
[Препринт – это предварительная версия статьи, обычно предшествующая публикации и нужная для того, чтобы установить приоритет и довести свои результаты до научного сообщества].
Вот ссылки на препринты Перельмана на этом сервере: Grisha Perelman. The entropy formula for the Ricci flow and its geometric applications. http://arxiv.org/abs/math.DG/0211159 (Submission history: Mon, 11 Nov 2002 16:11:49 GMT); Grisha Perelman. Ricci flow with surgery on three-manifolds. http://arxiv.org/abs/math.DG/0303109 (Submission history: Mon, 10 Mar 2003 16:44:35 GMT)]; Grisha Perelman. Finite extinction time for the solutions to the Ricci flow on certain three-manifolds. http://www.arxiv.org/abs/math.DG/0307245 (Submission history: Thu, 17 Jul 2003 15:26:38 GMT). В последнем препринте более подробно изложены технические подробности доказательства более общего геометрического факта, из которого, в частности, вытекала гипотеза Пуанкаре.
Таким образом, Григорий Перельман в 2002 году сообщил, по сути, что задача тысячелетия решена. Но сделал он это по-особенному. Обычно ученые публикуют в журналах статьи с подробным описанием сути работы. А Перельман на сайте arXiv, принадлежащего библиотеке Корнелльского университета в США, где разместил предельно сжатый текст, всего 30 страниц, причем не дал никаких подсказок. Разбираться пришлось самим ученым.

Одновременно Григорий отправил в несколько адресов электронное письмо такого содержания:

	Дата: Tue, 12 Nov 2002 05:09:02 -0500 (EST)
	От: Григорий Перельман. Кому: [несколько адресатов]. Тема: Новый препринт
	Уважаемый [имя].
	Позвольте обратить Ваше внимание на мою статью math.DG 0211159 размещенную на сайте arXiv.

И далее следовала аннотация первой статьи.

Такое письмо получила примерно дюжина американских математиков, включая Ричарда Гамильтона, Гань Тяна и Яу Шинтана. Первая статья Перельмана взбудоражила математическое сообщество, все стали изучать ее и пытаться понять, что же Григорий все-таки там изложил.

На волне этого интереса Перельман получил приглашение от Майкла Андерсона посетить математический факультет в Стоуни-Брук, а от Гань Тяна – приехать в Массачусетский технологический институт и решил провести по две недели у обоих своих давних знакомых. Андерсону он сообщил, что не может приехать надолго, поскольку не может оставить свою мать одну больше чем на месяц. План позднее переменился (Перельман взял мать с собой), но срок поездки остался прежним. Сам Григорий Перельман между тем готовился к поездке в США. Второй из трех своих препринтов Григорий опубликовал на сайте arXiv 10 марта 2003 года, в то время как добивался американской въездной визы.

Перельман приехал в Массачусетский технологический институт в начале апреля 2003 года. Во время первой лекции зал был переполнен. Большинство из пришедших, однако, составляли люди, просто пришедшие увидеть человека, который, возможно, совершил прорыв века. Эти математики могли следить за ходом мысли лектора, но не могли задать ему после лекции осмысленные вопросы, что делало этих людей для Григория, по меньшей мере, неинтересными или даже вредными. Он запретил вести видеосъемку и дал понять слушателям, что желал бы вовсе избежать внимания СМИ. Однако нескольким журналистам все же удалось попасть в аудиторию. В течение двух недель после этой лекции Григорий Перельман почти ежедневно выступал перед меньшей аудиторией и мог потратить несколько часов, отвечая на вопросы, в основном, о гипотезе геометризации.

Однажды Тян упомянул о возможности для Перельмана остаться в Массачусетском технологическом институте, в чем тот был весьма заинтересован. Несколько коллег Тяна тоже пытались убедить Перельмана, что институт может предоставить ему условия для более продуктивной работы, чем в России. Однако Перельман отказался, так как ему казалось оскорбительным, что наградой за его успех может стать теплое местечко в каком-нибудь университете. Если восемь лет назад профессорский пост был желанным для Перельмана, то теперь после решения задачи Пуанкаре ему ничего не надо было.

Масла в огонь подлила статья в газете «Нью-Йорк таймс» под заголовком «Россиянин сообщил, что он решил знаменитую математическую задачу», опубликованная 15 апреля, в конце пребывания Перельмана в Массачусетском технологическом институте. Почти каждое слово в этом заголовке было для Григория оскорбительным. Во-первых, он никому ни о чем не «сообщал»; во-вторых, называть гипотезу Пуанкаре «знаменитой» на страницах газеты с миллионным тиражом было, по убеждению Перельмана, просто вульгарно. Кроме того, из текста четвертого абзаца статьи следовало, что Григорий Перельман занялся гипотезой Пуанкаре только затем, чтобы заработать миллион, и что он в принципе будет не против получить эти деньги, а также что он намерен опубликовать статью в рецензируемом журнале. Все это было ложью. Григорий Перельман начал работать над гипотезой Пуанкаре задолго до учреждения «Премии тысячелетия». Хотя он пользовался деньгами, но не испытывал крайней нужды в них и, уж точно, не гонялся за ними. Да и его решение выложить препринт на сайте arXiv было сознательным вызовом солидным журналам.

Перед поездкой в Штаты Перельман дал понять всем, кто интересовался, что не ищет известности вне круга математиков. И, будучи строгим с журналистами, он спокойно относился к распространению своих работ и лекций среди коллег. Он полностью доверял маститым математикам, но совершенно не верил журналистам. Помимо предложения Массачусетского технологического института, Перельман получил предложения работы и от Стэнфордского университета, Калифорнийского в Беркли.

Перед отъездом в Нью-Йорк Перельман, гуляя с Тянем по берегу Чарльз-ривер, признался тому, что его отношения с Юрием Бураго и вообще с российским математическим истеблишментом испортились. Конфликт произошел из-за одного из сотрудников лаборатории Бураго. То, как этот человек цитировал чужие работы, по мнению Перельмана, было почти плагиатом. Этот ученый, следуя распространенной практике, отмечал позднейшее упоминание о предмете и не указывал предыдущие. Перельман потребовал, чтобы излишне толерантный Бураго подверг этого ученого едва ли не публичной порке. Отказ Бураго сделал его в глазах Перельмана сообщником преступления. Перельман кричал на своего наставника так громко, что об инциденте мгновенно узнали многие их коллеги. Они не видели в нападках Перельмана на практику цитирования ничего, кроме взбалмошности и мелочности. Покинув этого после лабораторию геометрии и топологии Бураго, Григорий перешел в другую институтскую лабораторию – математической физики под руководством Ольги Ладыженской. Она была мудрой женщиной и приняла Перельмана таким, каков он есть.

Закончив читать лекции в Массачусетском технологическом институте, Перельман отправился в Нью-Йорк. Его мать остановилась у родственников, а сам Григорий поехал в Стоуни- Брук, где остановился в университетском общежитии в соответствии с его пожеланием разместиться «как можно скромнее».

Расписание следующих двух недель было таким так: по утрам – лекции, после обеда – семинары. При этом Перельман демонстрировал отменную ясность ума на лекциях и невероятное терпение во время дискуссий. Так, по представлению Григория, и следует заниматься математикой. Но за стенами университета в Стоуни-Брук все шло не так, как он предполагал.

В день его приезда «Нью-Йорк таймс» опубликовала еще одну статью о доказательстве гипотезы Пуанкаре. Газета ошибочно утверждала, что Перельман заявляет о доказательстве им гипотезы и связывает свой успех с миллионным призом. Далее шла цитата Майкла Фридмана, получившего медаль Филдса за доказательство гипотезы Пуанкаре для размерности n = 4 . Он назвал достижение Перельмана вызывающим «тихую грусть» у топологов: по его словам, российский математик сделал эту отрасль неинтересной для молодых исследователей. То, что Фридман так заявил, да еще в интервью газете, читатели которой никогда не поймут ни задачи, ни ее решения, больно задело Перельмана.

Аудитория Перельмана, и без того небольшая, сократилась до нескольких человек, которые были в состоянии понять его доказательство. Как-то Григорий сказал Тяню, что людям для этого потребуется полтора-два года.

Наиболее авторитетно о работе Перельмана (о первом препринте) мог высказаться Ричард Гамильтон, так как российский математик следовал намеченной американцем программе. Перельман сделал в прошлом две попытки установить контакт с Гамильтоном: один раз он обратился к нему в США после его лекции, второй раз, отправил Гамильтону письмо уже из Петербурга. В последнем случае Гамильтон не ответил на письмо Григория.

Вот и теперь Гамильтон хранил молчание. Он не посещал лекции Перельмана в Массачусетском технологическом институте. Но когда Перельман перебрался в Стоуни-Брук, находящийся всего в полутора часах езды от Нью-Йорка, где Гамильтон преподавал в Колумбийском университете, молчание американца стало вызывающим. Другие нью-йоркские математики сумели приехать туда на лекции Перельмана. Один из них, Джон Морган, попросил Перельмана прочитать в выходные лекцию в Колумбийском университете. Перельман ответил согласием. Более того, он согласился выступить еще с одной лекцией в тот же уикэнд – в Принстоне.

В пятницу 25 апреля 2003 года Перельман выступил в Принстонском университете. Руководство университета снова предложило ему работу, и Перельман снова отказался. На лекцию Григория в Колумбийском университете Гамильтон пришел, а после обеда остался послушать дискуссию. Все ждали, что Гамильтон скажет, что он думает о работе Перельмана, даст свою оценку. Ведь в ее основе лежала его теория, его идея. Но тот ограничился общими словами.

Перельман остался разочарованным уровнем беседы с Гамильтоном: казалось, автор метода потоков Риччи не нашел времени для того, чтобы тщательно изучить доказательство Перельмана. Очевидно, Гамильтону было не только трудно воспринять логику Перельмана, но еще и тяжело смириться с тем, что задачу, которой занимался двадцать лет, решил математик, даже не принадлежащий его кружку.

Разочарование Перельмана в Гамильтоне было особенно горьким, так как прежде он признавал Гамильтона адептом культа чистой математики. Во время первой встречи Перельмана с Гамильтоном в Принстоне тот улыбался и был с Григорием очень терпелив, открыт и щедр, чем отличался от других математиков.

Летом 2006 года Перельман рассказал корреспондентам «Нью-йоркера», что Гамильтон опоздал к началу лекции и не задал ни одного серьезного вопроса – ни во время дискуссии, последовавшей за лекцией, ни после нее, во время совместного обеда. «Я – ученик Гамильтона, хотя и не получил его благословения», – заявил Перельман журналистам. – «У меня сложилось впечатление, что он прочитал только первую часть моей статьи».

Перельман вернулся в Россию в конце апреля и приступил к работе в лабораторию Ладыженской в институте им. Стеклова: несколько раз в неделю он посещал семинары и иногда заходил проверить электронную почту. Перед лекционной поездкой в Америку и после нее Перельман поддерживал отношения только с Ольгой Александровной Ладыженской, своим новым начальником. После ее смерти в январе 2004 года в возрасте 82 лет Григорий Перельман почти ни с кем не говорил. Вскоре после возвращения из США, 17 июля 2003 года, он опубликовал третий, и последний препринт, посвященный доказательству гипотезы Пуанкаре. Дискуссия по его статьям продолжалась уже без него.

Во время прогулки с Рукшиным в мае Перельман заявил, среди прочего, о своем разочаровании в математическом сообществе. По мнению Маши Гессен, предложения работы в университетах США показались Григорию и Рукшину откровенными попытками купить соавторство в доказательстве гипотезы, а усилия Кляйнера и Лотта (позднее также Тяна и Моргана), приложенные к проверке доказательства, предстали в их воображении – попытками присвоить чужие лавры. «Мир науки, причем, как считал Перельман, самой честной науки, повернулся к нему грязной стороной. Математику испачкали и превратили в товар», – заявил Рукшин.

В июне Брюс Кляйнер вместе с Джоном Лоттом, его коллегой из Мичиганского университета, создал веб-сайт, на котором они начали публиковать свои записи, касающиеся первого препринта Перельмана. К концу года Американский математический институт (город Пало-Альто, Калифорния) и Исследовательский институт математических наук в Беркли провели совместный семинар, посвященный первому препринту. Кляйнер, Лотт, Тян и Морган стали наиболее активными его участниками.

Летом 2004 г. эти четверо ученых организовали еще один семинар – в Принстоне. Спонсором выступил Институт Клэя, который, будучи распорядителем миллионной премии, решил поставить на Перельмана. Тем временем у четырех математиков, глубже других изучивших его работы, не осталось больше сомнений в правильности доказательства. В нем обнаружились несколько ошибок, в изложении были некоторые пробелы, но ничто из этого не мешало заявить: Перельман доказал гипотезу Пуанкаре и, возможно, гипотезу геометризации (по второму вопросу ученые достигли консенсуса чуть позднее).

В сентябре 2004 года, после семинара, организованного Институтом Клэя, Тянь отправил Перельману электронное письмо о том, что «теперь мы понимаем доказательство», и напомнил, что со времени их прогулки вдоль Чарльз-ривер прошло как раз полтора года. Тянь поинтересовался также, собирается ли Перельман опубликовать вслед за препринтом полноценную статью (Тян и Морган тогда подумывали о публикации книги о доказательстве).

Какое-то время Перельман отвечал на математические вопросы в письмах Моргана. В 2006 году Морган и Тян закончили работу над книгой и отправили рукопись Перельману. Но посылка вернулась обратно с отметкой: «Адресат от получения отказался».

Кадр из кинофильма «Иноходец. Урок Перельмана»

Затем Перельман получил повышение по службе: он стал ведущим научным сотрудником лаборатории математической физики. Обычные кандидаты наук редко получают такую должность. Коллеги из Института им. Стеклова советовали Перельману написать докторскую диссертацию. Процедура могла потребовать публикации результатов и защиты. Перельман идею, естественно, высмеял, так считал, что ему это не нужно.

Между тем Академия наук, пытаясь после хаоса 1990-х вернуться к былому величию, начала приводить свои здания в порядок. В Институте им. Стеклова поменяли трубы и обновили фасад. Увеличились зарплаты: ведущий научный сотрудник в 2004 году получал уже не сущие гроши, как в начале 1990-х, а около 400 долларов в месяц. Если бы Перельман защитил докторскую, ему платили бы еще больше. С другой стороны, академия стала требовать от ученых отчетов о работе и публикаций. Перельмана же одна мысль о том, что ему придется корпеть над бумагами, чтобы подтвердить свою профессиональную состоятельность, приводила в бешенство. Хорошо, что Григорий Серегин, преемник Ладыженской, взял Перельмана под свою опеку.

В конце 2004 года Григорий Перельман в качестве представителя Петербургского отделения Института им. Стеклова даже съездил в Москву на годичное общее собрание Отделения математических наук РАН и прочитал доклад о гипотезе Пуанкаре. Когда он вернулся в Петербург, то не смог составить отчет о командировке, так как принципиально не стал делать в Москве отметки в командировочном удостоверении о прибытии и убытии, необходимые для возмещения затрат. Это вместо него пришлось делать бухгалтеру института, отправив документы в Москву.

Кроме того, Перельман отказывался брать компенсацию за потраченное на поездку, пока бухгалтер не убедила его, что компенсацию выплачивают не из фонда зарплаты, а из специального командировочного фонда. Правила обращения Перельмана с деньгами были так же суровы и сложны, как и правила научного цитирования. И если кто-нибудь нарушал их, он становился неумолим.

Летом 2005 года Григорий явился в институтскую бухгалтерию и заявил, что ему почему-то заплатили сумму большую, чем его месячная зарплата. Бухгалтер разъяснила, что на счет Перельмана были перечислены 8000 рублей сверх зарплаты, так как оставшиеся у лаборатории деньги после завершения грантового проекта распределили между сотрудниками. Однако Перельман не одобрял подобную практику и с громким криком заставил бухгалтера принять его «лишние» 8000 рублей под расписку.

Полгода спустя, 5 декабря 2005 года, Перельман пришел на работу и вручил секретарю заявление об увольнении, не объясняя причин. Вот текст этого заявления:

	Директору ПОМИ академику И.А. Ибрагимову от в.н.с. Перельмана Г.Я.
	Прошу уволить меня из штата института по собственному желанию с 1 января 2006 года.

	Перельман. 5.12.2005 г.

Секретарша побежала к только что назначенному вместо И.А. Ибрагимова директору ПОМИ С.В. Кислякову. Тот попросил Перельмана зайти. Перельман вошел в директорский кабинет и сказал: «Я не имею ничего против людей здесь, но друзей у меня тут нет. Я разочаровался в математике и хочу попробовать что-нибудь еще. Я ухожу». Кисляков предложил Перельману подождать хотя бы до конца декабря, чтобы получить декабрьскую премию, долларов четыреста, но тот отказался. Он удалил свой почтовый ящик с институтского сервера и ушел из математики, хлопнув тяжелыми двойными дверями.

По другой версии, директор Института, еще академик Ильдар Ибрагимов, все-таки уговорил Григория Перельмана не уходить в конце декабря, чтобы хотя бы получить премию к концу года. В итоге на заявлении Перельмана появилась резолюция: «В приказ. С. Кисляков».(http://www.youtube.com/watch?feature=endscreen&v=s85VkhXTAKI&NR=1)

После этого в различных СМИ появились версии, что Перельман вынужден был покинуть институт еще в 2002 году, так как чувствовал себя там нежеланной персоной, его даже, мол, отказывались переизбирать в должности («Sunday Telegraph»). «МК в Питере» от 31 августа 2006 г. опубликовала статью Ирины Молчановой, где было сказано, что академики не пустили Перельмана на конгресс, поскольку тот отказался отдать им свои результаты для чужой докторской. Эти статьи содержали много фактических ошибок, свидетельствующих о непонимании их авторов сути вопроса, незнании и искажении ими действительных фактов.

[30 марта 2010 года С.В. Кисляков в газете «Троицкий вариант» (№ 6 (50), c. 6.) в рубрике «Бытие науки» опубликовал статью «О причинах ухода Г. Перельмана из ПОМИ». (http://trv-science.ru/2010/03/30/o-prichinax-uxoda-g-perelmana-iz-pomi/)]

	Затем, после увольнения Перельмана из ПОМИ, произошло странное и неприятное событие, касающееся решения Григорием гипотезы геометризации и задачи Пуанкаре. В июньском номере «Азиатского математического журнала» за 2006 год все 327 страниц оказались отданы китайским математикам Цао Хуайдуну (Huai-Dong Cao) [ученик Яу и Тяня] и Чжу Сипину (Xi-Ping Zhu) [протеже Яу]. Их статья называлась так: «Полное доказательство гипотезы Пуанкаре и гипотезы геометризации. Применение теории Гамильтона-Перельмана о потоках Риччи» (Asian Journal of Mathematics. Vol. 10, No. 2, pp. 165-492, June 2006).
	На первый взгляд это была еще один разбор доказательства Перельмана, подобных тем, что готовили Кляйнер и Лотт, Морган и Тянь. Но было важное отличие: Цао и Цжу публично не сообщали о своей работе и не участвовали ни в одном семинаре, организованном Институтом Клэя. Им покровительствовал Яу Шинтан (Shing-Tung Yau) – гарвардский профессор, филдсовский лауреат 1982 года, близкий друг Ричарда Гамильтона и один из самых влиятельных математиков в США и Китае, а еще – редактор «Азиатского математического журнала». Яу был среди адресатов письма, в котором Перельман сообщил о публикации первого препринта в 2002 году. Тогда Яу не ответил Перельману, но позднее, в интервью журналу «Science», он предположил, что доказательство Перельмана может содержать одну неисправимую ошибку

Авторы статьи утверждали, что Гамильтон и Перельман заложили фундамент доказательства гипотез Пуанкаре и геометризации, но точку поставили не они, а китайские математики, и поэтому приоритет (а заодно почести, слава и миллион долларов) по праву принадлежит им. Третьего июня Яу созвал в математическом институте в Пекине пресс-конференцию и объявил: «Вклад Гамильтона в доказательство составляет около 50 %, россиянина Перельмана – около 25 %, китайцев Яу, Чжу, Цао и других – около 30 %». Кроме прочего, это сообщение удивительно и с точки зрения арифметики, так как в сумме получается 105 %.

		Это утверждение было опровергнуто в статье «Manifold Destiny: A legendary problem and the battle over who solved it» («Многообразная судьба»), опубликованной журналистами и научными комментаторами Сильвией Назар (Sylvia Nasar) и Дэвидом Груббером (David Gruber) в американском журнале «Нью-Йоркер» от 28 августа 2006 года. (http://www.newyorker.com/archive/2006/08/28/060828fa_fact2)
		В ней они рассказали о Григории Перельмане, математическом сообществе, Яу Шинтане и его попытке присвоить успех в решение задачи Пуанкаре китайским математикам во главе с ним. Описывая карьеру Яу в ретроспективе, Назар и Грубер отмечают, что с течением времени тот все больше становился озабоченным борьбой за власть в китайском математическом сообществе и продвижением китайских математиков на мировой арене.
		Авторы припомнили Яу предыдущий случай, когда его ученики пытались присвоить себе авторство окончательного доказательства одной из гипотез в области зеркальной симметрии, первоначально представленного Александром Гивенталем в 1996 году.
		Подобный образ Шинтана резко контрастировал с образом Григория Перельмана, осуждавшим конформизм и нарушение этических норм в математическом сообществе. По поводу Яу, в статье приводятся слова Перельмана: «Я не могу сказать, что я возмущен, остальные поступают еще хуже». В довершении всего в статье была размещена иллюстрация на всю страницу, на которой Шинтан срывает с шеи Перельмана медаль Филдса. Ныне эта иллюстрация в статье на сайте «Нью-Йоркера» отсутствует.

Статья Сильвии Назар и Дэвида Груббера наделала много шума и реакция Яу не заставила себя ждать. 18 сентября 2006 год на его сайте появилась копия двенадцатистраничного письма, которое адвокаты Яу направили авторам статьи. Журналисты обвинялись в преднамеренной диффамации заслуженного математика. В письме утверждалось, что репутации Яу нанесен серьезный урон и что журналисты, умело манипулируя цитатами, в стремлении создать статью сенсационного толка, преднамеренно стремились очернить Яу, не дав ему при этом возможности оправдать себя по выдвинутым обвинениям. Также Яу был оскорблен иллюстрацией, включенной в статью. В письме присутствует анализ многих утверждений в статье, которые Яу считает спорными, а также требования публичных извинений от «Нью-Йоркера» с изменением спорных утверждений в статье в соответствии с комментариями Яу.

На сайте Яу также появились письма других именитых математиков в поддержку Яу и с критикой в адрес статьи. Среди отправивших такое письмо был и Ричард Гамильтон, а также Майкл Андерсон. Многие математики просто не желали ссориться с могущественным патриархом математики, многочисленные ученики которого занимали видные посты в США, в Китае и других странах. Например, главный редактор московского журнала «Успехи математических наук» Сергей Новиков отказался перепечатать статью «Manifold Destiny» в своем издании из-за опасений мести со стороны Яу, так как тоже работал в США.

Несмотря на угрозу иска о диффамации и нанесения вреда международной репутации Яу, «Нью-Йоркер» не стал пересматривать статью, а редакция журнала выступила с заявлением, в котором поддержала журналистов.

В итоге «Азиатский математический журнал» признал ошибку Чжу и Цао, исправил первоначальное название статьи и ее абстракт так, чтобы она больше не вводила в заблуждение относительно авторства итогового доказательства.

В 2006 году Григорию Перельману за решение гипотезы Пуанкаре была присуждена международная премия «Медаль Филдса», которую он должен был получить из рук короля Испании 22 августа. Однако Григорий, из своих особых моральных соображений, отказался от медали и награды в 15000 канадских долларов. Об этом сообщила агентство ВВС в 10:36 GMT 22.08.2006 г. (http://news.bbc.co.uk/2/hi/science/nature/5274040.stm.) Кроме Григория Перельмана и москвича Андрея Окунькова, работавшего в Принстоне, лауреатами премии «Медаль Филдса» в 2006 г. стали француз немецкого происхождения Венделин Вернер и австралийский китаец Теренс Тау.

		22 декабря 2006 года журнал «Science» выпустил номер, сообщавший о достижениях Г. Я. Перельмана, попутно присудив ему премию «Прорыв года» («Breakthrough of the Year»). Это была первая работа по математике, заслужившая такое звание. В номере описывалась история гипотезы Пуанкаре и вклад разных ученых, приблизивших ее итоговое доказательство. Кроме того, журнал отметил скандальные эпизоды с Цао и Чжу, которые заявляли о первенстве в публикации полного доказательства, а также заимствовали элементы доказательства Кляйнера и Лотта.
		В 2007 году британская газета «The Daily Telegraph» опубликовала список 100 ныне живущих гениев, в котором Григорий Перельман занимает 9-е место. Кроме Перельмана в этот список попали всего лишь 2 россиянина – Гарри Каспаров (25-е место) и Михаил Калашников (83-е место).
		После Международного конгресса математиков и статьи в «Нью-Йоркере» в российских СМИ поднялась шумиха, которая задела Перельмана больнее всего. Газетчики, в том числе репортеры таблоидов с миллионным тиражом, начали беспрестанно звонить ему. Школа № 239 в те дни напоминала пресс-центр. Старые учителя Перельмана начали спорить о том, не сумасшедший ли он, и об его отношениях с математическим сообществом. Первый канал ТВ сообщил, что Перельман отказался от миллиона. Директор школы № 239 Тамара Ефимова сообщила журналистам, что Перельман не поехал на конгресс в Испанию, потому что у него не было денег на билет. Александр Абрамов, его старый учитель, со страниц московского еженедельника сообщил читателям, что «загадки Перельмана нет» – просто российские академические учреждения не признают его достижения.
		Люди стали узнавать Перельмана на улице и в опере. Он начал говорить, что они ошибаются и что он – не Григорий Перельман. Незнакомцы фотографировали его камерами сотовых телефонов и размещали фото в интернете.

Политики тоже поддались всеобщему ажиотажу. Городские власти Санкт-Петербурга всерьез обсуждали необходимость выставить охрану у дверей квартиры матери Григория Перельмана. Член кабинета министров искал с ним встречи. Кажется, все хотели дать Перельману денег. Он ничего этого не захотел. Ссорился и ругался со своими пожилыми учителями, которые, пойдя на поводу могущественных, солидных людей, согласились выступить посредниками и начали ему звонить.

Когда Рукшин попытался вручить Перельману подарок от зарубежного почитателя – компакт-диск с классической музыкой, тот швырнул его в голову бывшего учителя. Но до этого они обсуждали миллионную премию и сошлись во мнениях, что Институт Клэя предал математику и самого Перельмана, так как Институт якобы изменил свои правила, потребовав опубликовать результат в рецензируемом издании и объявив о двухлетней отсрочке только для того, чтобы отложить вручение денег Перельману или вовсе не отдать их.

18 марта 2010 года Математический институт Клэя объявил о присуждении Григорию Перельману премии в размере 1 миллион долларов США за доказательство гипотезы Пуанкаре. Это было первое в истории присуждение премии за решение одной из Проблем тысячелетия.

Джим Карлсон, президент института Клэя, по телефону смог поздравить Григория Перельмана с присуждением премии в миллион долларов. Российский математик искренне поблагодарил американца, однако дал понять, что в Париж на церемонию вручения премии не поедет, равно как и не скажет до церемонии, примет он награду или нет.

Лэндон Клей (слева) и Джим Карлсон (справа) на заочном вручении
премии Института Клея Григорию Перельману

Вручение премии было назначено на 8 июня 2010 года. Около десяти часов утра в этот день несколько сотен человек столпились перед входом в парижский Институт океанографии (Institut oceanographique). Мероприятие, ради которого эти люди приехали из России, США, Австралии, Японии и других отдаленных мест, сначала планировалось провести в расположенном по соседству Институте им. Анри Пуанкаре, однако его здание оказалось недостаточно большим, чтобы принять одну из самых странных церемоний награждения, которые видел мир.

Поднявшийся на сцену со стеклянной статуэткой в руках Лэндон Клэй заявил: «Мне доставляет большое удовольствие вручить эту награду... тому, кто согласится ее принять». Он прочитал вслух надпись на статуэтке, гласившую: «Премией тысячелетия награждается Григорий Перельман за доказательство гипотезы Пуанкаре» и передал ее Джиму Карлсону, озадаченному тем, как вручить награду тому, кто ее заслужил? В общем, все было прекрасно, но праздничное действо в Институте океанографии омрачалось отсутствием в зале главных действующих лиц в решении проблемы Пуанкаре – Григория Перельмана и Ричарда Гамильтона.

О своем отказе от премии Перельман публично заявил 1 июля 2010 года, сказав: «Я отказался. Вы знаете, у меня было очень много причин и в ту, и в другую сторону. Поэтому я так долго решал. Если говорить совсем коротко, то главная причина – это несогласие с организованным математическим сообществом. Мне не нравятся их решения, я считаю их несправедливыми. Я считаю, что вклад в решение этой задачи американского математика Гамильтона ничуть не меньше, чем мой».

В итоге руководителям Института Клэя пришлось думать, как потратить эти деньги на благо математики, так как по правилам премию вручают одному человеку. Выход нашли – в сентябре 2011 года институт Клэя совместно с институтом Анри Пуанкаре учредили должность для молодых математиков, деньги на оплату которой пойдут из «Премии тысячелетия».

Григорий Перельман и Виктор Вексельберг		Однако на этом отказы Григория Перельмана от известности и участия в разных делах и общественных мероприятиях не закончились. В феврале 2010 года президент Дмитрий Медведев объявил о планах по созданию в России ультрасовременного научно-технологического комплекса по разработке и коммерциализации новых технологий. Он пояснил, что новый инновационный центр станет российским аналогом американской Кремниевой долины, своего рода прообразом города будущего, который должен быть крупнейшим испытательным полигоном новой экономической политики. В марте стало известно, что построят центр в Сколково, а возглавит проект Виктор Вексельберг.
		Вексельберг, в свою очередь, заявил о намерении предложить Перельману участие в работе центра инноваций в подмосковном Сколково. «Мы будем предлагать участвовать в нем всем, а Григорию Перельману, в частности, – сказал он, – все будет зависеть от его желания». Однако 17 апреля 2010 года, по сообщениям СМИ, Перельман отказался участвовать в проекте «Кремниевая долина», возглавляемом Вексельбергом.
		В сентябре 2011 года сотрудники Санкт-Петербургского отделения Математического института имени Владимира Стеклова выдвинули кандидатуру Перельмана в академики Российской академии наук. Голосование должно было пройти в декабре.

Однако Григорий Перельман не дал согласия стать академиком РАН. «На наши телеграммы и телефонные звонки он не ответил. Сам попыток с нами связаться он не предпринимал, – сообщил представитель петербургского отделения Математического института имени Владимира Стеклова. – Выдвигаться от нас в РАН он не будет».

Если бы Перельман захотел принять участие в выборах, ему нужно было бы собрать следующие документы: решение выдвинувшей кандидата организации с результатами тайного голосования, личный листок по учету кадров с фотокарточкой, автобиография, копии диплома доктора наук и аттестата профессора, список научных трудов, отзыв о научной деятельности кандидата с основного места работы и письменное согласие кандидата на баллотировку. А заниматься оформлением каких-то пустых, по его мнению, бумаг Григорий, как мы знаем, не любил.

Так что Григорий Яковлевич Перельман продолжил свое затворничество. Чем он занимается, пока никому не известно. Правда, не исключено, что Перельман занят решением очередной математической задачи Тысячелетия. В англоязычной Википедии, приводятся сведения, что приятель Перельмана, математик Яков Элиашберг сказал, что в 2007 году Григорий в доверительной беседе поведал ему о том, что ныне он работает над другими вещами, но говорить об этом преждевременно. Перельман также сказал, что его интересуют уравнения Навье–Стокса и проблемы, связанные с ними. (Le genie qui s'est retire du monde Le Point, Sep 30, 2010, pages 74-77).		Яков Элиашберг в 1988 г.
Эти уравнения, сформулированные еще в 1822 г., также входят в перечень Проблем тысячелетия под номером 5, в то время, как проблема Пуанкаре, числится в этом списке под номером 6. Уравнения Навье–Стокса описывают различного рода турбулентности, возникающие при движении судов по воде и при полете самолетов в воздухе. Решения этих уравнений неизвестны, и даже неизвестно, как это делать. Необходимо же показать, что решение существует и является достаточно гладкой функцией. Решение этой проблемы позволит существенно изменить способы проведения гидро- и аэродинамических расчетов.
И если это снова сделает Григорий Перельман, то математический мир вновь содрогнется! На этой возвышенно оптимистичной ноте закончим описание жизненного пути математического Гения и перейдем к его астрологическому рассмотрению, затронув, правда, лишь главные вехи